Наш колумнист, публицист, блогер Полина Санаева на этот раз размышляет о самом дефицитном ресурсе и том, где его черпать.
— Как противостоять стрессу? Признать, что стресс — это постоянный фон нашей жизни. А не делать вид, что он свалился неожиданно. У нас же каждый день все обваливается! И хорошо бы иметь заготовку на этот случай. Сценарий: что я делаю, попадая в стресс? И знать, что именно вам помогает. Кому-то надо быстро ходить, кому-то плавать, кому-то лежать в ванной.
Татьяна Черниговская, лекция «Человек растерянный — Homo Confusus и новая цифровая реальность»
А когда целый день никуда не успеваешь, и, кажется, всех подводишь, и бьешься, как рыба об лед, об этот день. И стоишь в пробке, сильно опаздывая куда-то, показываешь поворот, а тебя не пускают, потому что все тоже куда-то спешат, а ты в отчаянии стучишь по рулю, сквозь зубы цедишь ругательства… Но вдруг какой-то усталый дяденька на своем стареньком грузовичке моргнул тебе фарами, и махнул, мол, давай, езжай, и ты сорвался с места, но успел показать открытую ладонь, а мужичок улыбнулся…
И настроение улучшилось.
Евгений Гришковец «Настроение улучшилось»
В районе Тишинки и Зоологической улицы, бывает, летают утки из зоопарка. Тут рядом, значит, вся эта Москва, пыльное Садовое, жуткий трафик, беготня и существование в электронном виде, а тут утки летят себе наискосок парами и крякают. Такие невозможно реальные, что настроение улучшается.
Тот, кто искал свой ресурс, обычно обнаруживал, что источники все смешные, простые, но необъяснимые, даже неудобно рассказывать — типа уток. Или еще ерунда какая-нибудь — яблоко на подоконнике, голоса мальчишек, играющих в футбол под окнами («Навешивай! Навешивай!»), запах мокрой от дождя пыли. Или сидишь, тупишь в монитор, а у синички на ближайшем дереве случается в жизни событие, и она начинает напористо чеворкать — коммуницировать с миром. Тут у тебя внутри как будто солнечный зайчик начинает просыпаться, весело шевелиться, шебуршать и нагревать живот.
Ну и что, что ерунда? Зато она ненадолго отбивает нас у пустоты и депрессии. Есть даже страшная догадка, что это мгновенье и зовется счастьем, и что возможно оно только вспышками.
Какое-то психоаналитическое объяснение, «почему утки», наверняка есть, да и фиг с ним. Какая разница, ПОЧЕМУ что-то дает силы? Сейчас, когда мы имеем дело с реальностью, которая ковшиками вычерпывает из нас энергию, важно знать: ЧТО именно нас мгновенно обесточивает, а ЧТО дарит ощущение чуть ли не избыточной полноты жизни и осмысленности существования.
Точно знать и избегать первого и позволить себе второе.
Наши внутренние источники энергии для жизни — вот что сейчас самое дорогое, вот что сейчас в самом большом дефиците! И никакие мировые залежи энергоносителей мне не помогут, если утки перестанут крякать или детские голоса перестанут звенеть под окном.
Никакие мировые залежи энергоносителей мне не помогут, если утки перестанут крякать или детские голоса перестанут звенеть под окном.
Или иногда абсолютно ничего не происходит, и ты просто стоишь, смотришь на облака, и все так хорошо, так понятно. И будто все на свете не зря, и само по себе движется в нужном направлении, по прекрасному, до конца проработанному плану. И в нем все учтено и вписано в сюжет. И во вселенной все гармонично, как форма снежинки. И пчелы жужжат, и кошка облизывается…
А иногда, наоборот, что-то грандиозное, затратное, требующее подготовки и многолюдности, вдруг вымораживает. И все красиво — скатерти, шторы, музыка, напитки, живые орхидеи в туалете, а еще до первого бокала задаешь себе запоздалый вопрос: «Что я тут делаю?». Или разрушительный: «Зачем вообще все это?». И в виски начинает стучать: «Бессмыслица, бессмыслица». И чувствуешь: «Я совершаю холостые обороты, я ухожу в минус».
А в минус-то мне нельзя, я же вырублюсь. А если не вырублюсь сейчас — потом накроет, в виде диагноза, дай бог, не смертельного. Чего ради?
Меня утешает и укореняет в жизни всегда что-то патриархальное, древнее, старомодное. То, на что в XXI веке нет времени и чем можно заниматься только специально. Это, например: копать в земле ямки и класть в них по семечку; поливать огород и молодые деревья; печь пирог и смотреть сквозь стекло духовки, как тесто поднимается и становится румяным; писать от руки на неразлинованном листе… Такие вот вещи.
И почему-то я обожаю развешивать постиранное белье на воздухе, лучше на солнце, а лучше на морозе и солнце. Особенно рубашки и полотенца. Расправлять со всех сторон, вспоминать про «нить уткА», вдоль которой можно тянуть ткань и «нить основы», за которую не нужно. И потом вешать, ритмично прикрепляя деревянными прищепками к веревке. Думать, как грустно выглядит рубашка, когда висит руками вниз, и смеяться, что футболка с мумми-троллями жизнеутверждающе машет рукавчиками. Развешивание белья — прямо какой-то прачечный атавизм, как если бы у меня был хвост или волосы на груди. Но главное — помогает!
Отрывает от виртуального, укрепляет в реальном. Повторяющиеся движения и вид развевающихся на ветру простынок не оставляют сомнений, что я при деле и делаю что-то правильное и нужное. Яркий свет, хлопанье полощущихся в воздухе тряпочек и ап! — было грязное-мокрое, а стало чистое-сухое. Цикл завершен, а значит, можно начинать новый. И голова перестает болеть, и комок в горле рассасывается.
А что за чувство, когда первый раз развешиваешь сушиться пеленки и рубашки новорожденного сына! Это наилучшее из всех занятий, которыми я хотела заниматься — оно будто утверждает тебя в новой роли. Мой ребенок родился, он тут живет, вот ворох его вещей! Эйфория-эйфория! Эти шапочки с кулачок, эти микроскопические носочки — раз, раз — по одной прищепке на каждый. А в комнате кряхтение из кроватки, а я стою босиком на деревянном полу веранды — и вот оно, то самое счастье материнства. Такое тоже.
Мне повезло — у меня не было послеродовой депрессии, несколько первых месяцев после рождения детей у меня никакой депрессии не было. И было море смыслов. То есть, мне было нужно именно это — родить и растить. Материнство спасло меня от многого, во что уходят, спасаясь от маяты, в поисках смыслов. А у кого-то все наоборот, и этот-то кто-то не виноват, просто надо найти другой ресурс.
(Например, гладить я не вижу смысла. Наглаживать пододеяльники, полсубботы махать утюгом, складывать стопочками… «Разве не приятно лечь в наглаженную постель?». Приятно, но я обойдусь. А кто-то, выгладив два комплекта, главу диссертации продумать успевает.)
От одного и того же кто-то может умереть, а кто-то воскреснуть.
Главное — искать свои гавани, найти свои «энергетики», дать себе право на странное, необъяснимое, неэффективное с точки зрения «продвижения» по жизни, зато эффективное с точки зрения ее продолжения.
От одного и того же кто-то может умереть, а кто-то воскреснуть.
Главное — искать свои гавани, найти свои «энергетики», дать себе право на странное, необъяснимое, неэффективное с точки зрения «продвижения» по жизни, зато эффективное с точки зрения ее продолжения.
Мне кажется, важно пробовать новое, разное, вспоминать, от чего было хорошо хоть раз, слушать, как откликается и не позволять навешивать на себя чужие смыслы. Кому-то хорошо только в дороге, кому-то только дома, кому-то необходимо путешествовать и видеть тысячу человек в день, а кому-то и двоих многовато. «Ты чтоооо, не ездишь на горных лыжах?» («не ходишь в баню?», «не любишь гранолу?», «не смотришь „Дождь“?») — да, не хожу, не люблю, не смотрю. Нельзя напиться энергии из чужого источника, в этом можно только совпасть — но тут отдельная история.
Если заранее выяснить, что дает ресурс лично тебе, и кормить его, кормить, если серьезно запастись заготовками, о которых говорит Татьяна Черниговская, появляется шанс окончательно вынырнуть из перманентного стресса. И быстро выныривать из каждого нового. А там, глядишь, и к психическому здоровью притопаем.
P.S. Про то, что надо избегать «токсичных людей», все уже вроде прошарены. И да, я знаю, что иногда помогает «просто напиться».
